Казаки разбирают завалы - у входов в меловые храмы

Здесь, на границе между Россошанским и Верхнемамонским районами время как бы застыло. На десятки вёрст вокруг - ни одного признака цивилизации, ни опоры электропередач, ни заводской трубы. И мужчины, упорно раскапывающие донской обрыв, кажутся тоже людьми из прошлого, правда, красные лампасы соседствуют с камуфляжем - казаки ведь современные.

Алексей Ланин, атаман Верхне-Донского Отдела, станица Россошанская: "В Россошанском районе это единственная осталась пещера на берегу Дона. Поэтому, если мы её сейчас не раскопаем, мы её просто потеряем для дальнейших поколений".

Терять неизведанное никому не хочется, и поэтому представители сразу нескольких поколений казачества настойчиво разбирают завал.

Об этом храме есть записи в архивах, знают его и все в округе. Однако время, дожди, ветры и вандалы почти полностью обрушили вход. Как только появляется возможность, на разведку отправляется представительница младшего поколения казачества. Вернувшись - докладывает.

Анастасия Анташкова, жительница Семилук: "Там большая комната. И там из этой комнаты несколько пещер идет. Там иконы есть!".

Наконец-то, вслед за Настей в катакомбы спускаются и взрослые. А она опять забегает вперёд.

Эта икона - далеко не самое древнее, что есть в подземельях. Ученые считают, что их история уходит в ещё дохристианскую эпоху.

Александр Сухарев, есаул Лискинской станицы: "Наши предки умели многое то, что мы учили в институте. Они умели именно сохранять своды выработок, держать их в сухом хорошем состоянии, они умели отводить воду".

Некоторые из их далёких потомков умеют только оставлять автографы, там, где это считается большим грехом. Поэтому казаки дают обет - работать, не покладая рук, пока полностью не очистят вход. Чтобы тут же его закрыть на надёжные запоры. А будет ли здесь снова храм - или музей - решат в епархии.

Алексей Косенко, Андрей Хорьяков