Ликвидаторов Семипалатинского полигона вычеркнули из списка Минобороны

Почти все ветераны подразделений особого риска, проживающие в области, некоренные воронежцы. Город был под оккупацией, поэтому на строго секретную работу на ядерном объекте отсюда не брали. Засекречивать было что - за 40 лет на Семипалатинском полигоне прогремело 456 ядерных взрывов. Многим из участников запомнилось самое мощное испытание водородной бомбы под руководством академика Сахарова в 1955 году.

Николай Удальцов, участник испытаний на Семипалатинском полигоне: "Произошло вдавливание земли. Земля, словно, плавилась. И эту, образовавшуюся корку, личный состав на бульдозерах сгребал".

После испытаний, на этом месте, не растет ничего, а радиация в несколько раз выше нормы. В начале 60-х испытания временно прекратили - был объявлен мораторий. Но грянул карибский кризис - взрывы загремели еще чаще. Вокруг намечаемого эпицентра строились сооружения, имитировавшие города, деревни, боевые позиции противника, мосты и даже подземное метро. Для изучения последствий радиации, здесь держали лошадей, коров, овец и собак. Но рядом были и люди. Владимир Садчиков проходил службу в подземном бункере в 3,5 километрах от эпицентра. Последствия сказываются до сих пор.

Владимир Садчиков, участник испытаний на Семипалатинском полигоне: "В течение, примерно, 5-ти лет шла постоянно кровь из носа, нарушилось здоровье, средств защиты от радиационного облучения мы не имели".

Дозиметры, у тех, у кого они были перед испытаниями, отбирали. Чтобы не сеять панику. В обычном обмундировании военнослужащие разбирали после взрывов остатки строений. Впрочем, рисковали все. По рассказам очевидцев, министр вооружений Малышев, несмотря на протесты военных, захотел лично увидеть ядерный взрыв, находясь недалеко от эпицентра. Через полгода он умер.

Геннадий Шеремет, участник испытаний на Семипалатинском полигоне: "Несмотря на то, что мы знали о радиации, о том, что мы можем облучиться, мы выполняли свой долг и считали этот долг обязательным".

После распада Союза Семипалатинский полигон закрыли, а всех, кто здесь служил и работал, вычеркнули из списков Министерства обороны. В Воронежской области осталось около 100 ветеранов подразделений особого риска. По статусу их приравняли к Чернобыльцам, но соответствующие выплаты они могут получить только через суд. А ходить по инстанциям облученные инвалиды просто не могут. Забыла страна о тех, кто ковал ее "ядерный щит", создавая военно-технический фундамент национальной безопасности.