Врач, осуждённая за смерть младенца в воронежском селе: «Мама утаила симптомы болезни»

Воронежский облсуд в среду, 11 апреля, утвердил приговор врачу Богучарской районной больницы. Педиатра Татьяну Чекункову осудили за смерть 10-месячной девочки, которая умерла из-за обезвоживания при ротавирусе. Женщина в апелляции добивалась оправдательного приговора, утверждая, что она поставила ошибочный диагноз из-за недостатка информации, которую мама малышки утаила на приёме. Чекункова рассказала, что это единственный ребёнок, который умер у неё за 20 лет работы.

Девочка умерла через 17 часов после визита к врачу. Если бы Татьяна Чекункова вовремя её направила в больницу, малышка бы выжила, решили эксперты. На основании их выводов и показаний мамы ребёнка вынесли обвинительный приговор. Судья Светлана Леденёва оставила его в силе. Чекунковой ограничили свободу на 1 год 6 месяцев и на столько же её лишили права заниматься врачебной деятельностью.

Версия мамы ребёнка и следствия

На апелляцию в облсуд родители погибшей девочки не приехали. При этом попросили оставить приговор врачу прежним. Интересы потерпевших отстаивала гособвинитель Ольга Колтакова. Показания мамы ребёнка легли в основу версии следствия, а после – обвинительного приговора.

Судья Светлана Леденёва зачитала суть материалов дела. Мама погибшей девочки из богучарского села Радченское впервые побывала у педиатра в райцентре за неделю до её смерти. В апреле 2017 года фельдшер отправила женщину с детьми на диспансеризацию в поликлинику Богучара. Мать прошла с малышкой и 2-летним сыном врачей, попала на приём к Чекунковой. Педиатр, изучив анализы крови малышки, прописала девочке препарат от анемии.

Вскоре после визита в поликлинику у женщины заболел 2-летний сын. После этого симптомы болезни появились и у 10-месячной малышки. Сельский фельдшер, которому мать позвонила утром 2 мая, рекомендовать лечение для девочки не стала. Она сразу выписала направление в поликлинику Богучара.

В поликлинике мать с девочкой попала на приём к Чекунковой. По показаниям женщины, она рассказала врачу о болезни сына и предположила такую же инфекцию у дочери. Однако педиатр, заглянув в рот девочки, сказала, что у той режутся зубки. Чем врач и объяснила кишечное расстройство. По словам мамы ребёнка, они пробыли на приёме около 5 минут, и врач толком не смотрела ребёнка. Потом купили в аптеке лекарства, которые прописала педиатр, и поехали домой.

Дома после приёма лекарств девочке стало легче, рассказала мама. Малышка уснула 2 мая, но спала неспокойно, стонала во сне. Около часа ночи женщина заметила, что у дочери сбилось дыхание. Мать видела, что девочке стало хуже. Она разбудила мужа и вместе они померили температуру у ребёнка, которая оказалась всего 33 градуса. На сельской станции скорой помощи, куда позвонила женщина, ей посоветовали греть малышку. Что родители и сделали, но девочка перестала дышать. Отец попытался сам её реанимировать – делал искусственное дыхание, массаж сердца. Но спасти малышку не удалось. Фельдшер «скорой» лишь констатировал смерть девочки.

Комиссия врачей проанализировала ситуацию и увидела причинно-следственную связь между действиями врача и смертью девочки. Причиной смерти ребёнка стал гиповолемический шок – осложнение острой кишечной инфекции. Девочка умерла от сильнейшего обезвоживания.

Версия врача и её защиты

Адвокат врача Алексей Пупынин и сама Татьяна Чекункова назвали приговор районного суда незаконным и несправедливым. Выступая в процессе, педиатр не смогла сдержать слёз. Она назвала показания родителей девочки противоречивыми и «в некоторых моментах откровенно лживыми». Врач уверила суд, что она не смогла поставить верный диагноз из-за того, что мама ребёнка скрыла важную информацию.

Семья была у педиатра на приёме за неделю до трагедии 26 апреля 2017 года. Девочку впервые за 10 месяцев после выписки из роддома показывали врачу. Увидев анализы крови, медик диагностировала у малышки анемию из-за низкого гемоглобина и прописала ей диету с повышенным содержанием железа и препарат в каплях. Она настоятельно рекомендовала заменить коровье молоко в рационе младенца на смесь. Чекункова пригласила маму девочки на приём после курса лечения. Как выяснилось позже, лечить анемию девочке так и не начали.

Во второй раз мать с ребёнком пришли к врачу через шесть дней – 2 мая 2017 года.

– Я не хочу никого обвинять, но и себя не хочу отдавать на заклание. Всё, что происходило на приёме, было записано в амбулаторной карте. Ничего я не прибавляла и не убавляла. Как я могла не осмотреть ребёнка, если они пришли с жалобами? Я осмотрела её, послушала, пощупала. Когда врач смотрит ребёнка он не комментирует свои действия, – объяснила Чекункова. – Покровы кожи не были сухими, не было обезвоживания. Я лично померила температуру. Были жалобы на жидкий стул 2-3 раза в день. Что касается рвоты, мама сказала, что её нет, когда описывала жалобы. О том, что ребёнок был в таком состоянии – рвал и поносил каждые 1,5 часа – я узнала уже на следствии. У меня волосы встали дыбом. Конечно, если бы она мне об этом сказала – ни о каком отпуске домой не было бы и речи.

Никаких критический изменений в состоянии ребёнка Чекункова не увидела. Из-за недостатка информации был поставлен ошибочный диагноз «функциональное расстройство кишечника на фоне прорезывания зубов».

– В чём вы частично признаёте свою вину? – спросила гособвинитель Ольга Колтакова.

– Я виновата в том, что я упустила само отношение к ребёнку, – ответила Татьяна Чекункова.

Врач предположила, что мама малышки могла умолчать о рвоте, опасаясь госпитализации. Дома старший ребёнок остался с папой, которому надо было спешить на работу. Тем более ещё во время первого приём молодая мама сразу отказалась, когда ей предложили лечь в больницу с двумя детьми для лечения анемии.

Борьба мнений и выводы суда

Адвокат Алексей Пупынин напомнил, что ротавирус диагностируют при наличии рвоты, температуры и поноса. При этом не каждый случай требует госпитализации. О рвоте врачу не сказали, только про жидкий стул 2-3 раза в день, температуры у младенца не оказалось.

Защитник отметил, что районный суд больше поверил противоречивым показаниям потерпевших, которые те постоянно меняли, чем логичным и последовательным показаниям Чекунковой. Кроме того, он раскритиковал две судмедэкспертизы, которые «противоречат закону», так как стороне защите не дали возможности поставить свои вопросы.

Адвокат считает, что изначально следствие и суд имели обвинительный, односторонний уклон. Он рассказал, что жители Богучарского района, детей который лечила педиатр, встали на её защиту, дали ей хорошие характеристики и просили прекратить уголовное преследование. К слову, Чекункову отстранили от работы ещё во время следствия.

Перечислив противоречия, лёгшие в основу обвинительного приговора, Алексей Пупынин попросил оправдать Татьяну Чекункову.

В своём выступлении прокурор Ольга Колтакова опиралась на мнения врачей-экспертов. Своевременная помощь ребёнку позволила бы эффективно повлиять на течение патологического процесса и предотвратить наступление смерти, отметила гособвинитель. Из-за болезни девочка потеряла около 1 кг 300 грамм веса – почти 16% от массы тела. И врач узнала бы это, взвесив малышку во время приёма. Кишечную инфекцию получилось бы обнаружить по анализу крови, который также не назначили.

Болезнь развилась у ребёнка за двое суток, а состояние усугублялось из-за отсутствия лечения. Патологический процесс был принципиально обратим 2 мая, ко времени обращения мамы с ребёнком к педиатру, посчитали эксперты. Верная тактика ведения ребенка с изначальным дефицитом массы тела, требующая госпитализации и проведения терапии, позволила бы предотвратить летальный исход. Преступление врача заключается в том, что она не выполнила того, что должна была, отметила Колтакова.

В последнем слове Татьяна Чекункова попросила суд разобраться и принять справедливое решение.

– Я работала педиатром 20 лет, это единственная смерть ребёнка за все годы. Если бы я действительно была виновата на 1,5 года лишения свободы, я бы не обжаловала приговор. Считаю, его слишком жестоким, – сказала женщина, обратившись к суду.

Однако суд встал на сторону потерпевших и обвинения. Татьяне Чекунковой на 1 год 6 месяцев ограничили свободу и лишили её возможности работать на тот же срок. За потерпевшими оставили право взыскать с осужденный моральный ущерб в гражданском порядке.

Оксана Грибкова