Посмертный диагноз. Отец отсудил у воронежской больницы 500 тыс. рублей за гибель сына

Воронежский областной суд в четверг, 12 октября, взыскал с Бобровской районной больницы 500 тыс. рублей в пользу отца пациента. Иван Распопов больше двух лет доказывал, что в смерти его 29-летнего сына виноваты врачи. Медики настаивали, что у парня было больное сердце, и они сделали всё, что могли. В итоге решение суд вынес на основе независимой московской экспертизы, на которой настоял Иван Распопов. До этого воронежские эксперты не увидели причинно-следственной связи между действиями врачей и смертью молодого человека.

Евгений Распопов умер в 29 лет от инфаркта после 3 недель лечения в стационаре. Инфаркт у мужчины заподозрили лишь в день смерти, диагноз же поставили фактически по результатам вскрытия. Московские эксперты сделали вывод, что Женю при правильном и своевременном лечении можно было спасти.

Как умер Женя Распопов

Евгений Распопов попал в Бобровскую районную больницу 7 июля 2015 года. За несколько дней до госпитализации Евгений почувствовал себя плохо: жаловался родителям на слабость, усталость, повышение температуры, у него заболел живот. Врачи диагностировали панкреатит и пневмонию, от которых его долгое время и лечили.

С 21 июля 2015 года Евгений Распопов лечился в кардиологии. Евгения перевели туда, диагностировав по результатам УЗИ кардиомиопатию и тромб. Согласно записям в карте, его состояние называли «относительно удовлетворительным с положительной динамикой». Перебоев в работе сердца не было. Евгений несколько раз получил консультацию воронежского кардиолога по телефону, и тот согласовал ему лечение «по месту жительства».

Жене стало хуже 28 июля. Распопов пожаловался врачу на плохой сон, дискомфорт в груди и животе. Ночью у Евгения резко упало давление, почти не прощупывался пульс. Пациента перевели в реанимацию, где он вскоре умер от инфаркта. У Евгения остался двухлетний сын. Он был единственным сыном у своих родителей.

Почему папа пациента обратился в суд

Иван Распопов уверен, что сына можно было спасти. Врачи же путались в диагнозах, не лечили его, не направили в областную больницу, считает отец. Он обратился с заявлением в правоохранительные органы. Но в возбуждении дела о врачебной халатности или причинении смерти по неосторожности Распопову отказали. Силовики основывались на результатах экспертизы, которая была в пользу медиков.

Чтобы добиться справедливости, Иван Распопов обратился в суд с гражданским иском к больнице. Он потребовал от медиков 2 млн рублей моральной компенсации. Районный суд отказал ему. Суд опирался на исследования Воронежского областного бюро судебно-медицинской экспертизы (СМЭ). «Смерть Распопова Е.И. не состоит в причинной связи с действиями медицинских работников Бобровской РБ» - такие выводы сделали эксперты.

Отец настаивал на экспертизе в другом регионе, но райсуд вновь не согласился с его доводами. Мужчина убежден, что врачи бездействовали, упустив время и возможность спасти его единственного сына. Бобровский районный суд отказал Распопову в удовлетворении иска к больнице. Тогда он решил обжаловать решение в апелляции.

– Эксперты Воронежского областного бюро судебно-медицинской экспертизы не могут быть объективными и беспристрастными, так как находятся в зависимости от лиц, участвующих в деле, – объяснял апелляционной коллегии адвокат Олег Романцов, представитель Ивана Распопова. – У них с Бобровской районной больницей общий учредитель, который заинтересован в благополучном для медучреждения исходе дела. Эксперты не могли принимать участие в исследовании. Поэтому просим назначить повторную судебно-медицинскую экспертизу с постановкой тех же вопросов в московском экспертном учреждении – Межрегиональном центре судебной медицины и криминалистики города Москвы. Оплату Иван Распопов гарантирует.

Несмотря на возражения представителей больницы, в Воронежском областном суде прислушались к просьбам Распопова. Суд назначил экспертизу в Москве в январе 2017 года. После получения результатов исследования процесс возобновился 12 октября 2017 года.

Какую позицию заняла больница

Родители все два года после смерти Жени вспоминали, как узнали о смерти сына.

Иван и Вера Распоповы приехали навестить сына к 10 утра 29 июля 2015 года. За день до этого, 28 июля, когда они приходили в больницу, Женя лежал с холтером, вставать ему запретили. В то утро Распоповы приехали решать вопрос о переводе Жени в областную больницу. За них обещали попросить знакомые.

– В палате Жени не оказалось. Мы пошли искать кого-то, кто знает, где наш сын. Но врачей нигде не видели, словно они избегали нас. Потом нам кто-то сказал, что Женя умер, – рассказывает Иван Распопов. – Вере сразу стало плохо, она сползла по стенке. Ей вкололи успокоительное. Я, держась изо всех сил, попытался выяснить, что произошло. Главврач, к которому я обратился, сказал, что не знает причины смерти сына.

Долгое время от Распоповых скрывали, как и почему умер их сын. Все обстоятельства они узнали уже из документов – заключений экспертов Воронежского бюро судмедэкспертизы, которые заняли сторону врачей.

В суде родители рассказали, что от такого отношения медиков испытывали только боль и унижения. За два года перед ними никто не извинился, не попросил прошения. При этом после смерти Жени они остались одни – без радости, надежды на будущее, опоры. Вера Распопова призналась, что было очень больно читать выводы экспертов о том, что сына могли спасти.

Во время апелляции, которая заняла четыре заседания, представители Бобровской районной больницы и департамента здравоохранения настаивали на том, чтобы осталось в силе решение Бобровского районного суда. Они подвергали сомнению компетентность московских экспертов, жаловались на отсутствие у больницы средств на компенсации стоимости исследования, которое оплатил отец пациента.

Лечащим врачом Жени был кардиолог Амир Хусаин. В суде он заявил, что у пациента было больное сердце, и его лечили всеми необходимыми препаратами. Но ничего поделать было нельзя – люди часто умирают от инфарктов, инсультов и образования тромбов.

Однако московские эксперты сделали выводы, что при своевременной постановке диагноза, правильном подборе препаратов и своевременно начатом лечении можно было спасти жизнь 29-летнего парня. Их выводы зачитала председательствующая судья Светлана Авдеева. Именно они легли в основу решения суда в пользу отца пациента.

– Мы верили в справедливость. Врачи надеялись, что мы отступимся. Специально тянули время – в суде Боброва было семь заседаний, еще четыре в Воронеже. Они считали, что нас испугают большие расходы на экспертизу. Но мы уверены, что сын был здоров, ему могли помочь врачи, но не сделали этого за 3 недели в больнице, которую называют одной из лучших в области. Поэтому мы и боролись до конца. Не предали сына, – рассказал Иван Распопов.

По словам адвоката Олега Романцова, семья планирует взыскать с больницы моральную компенсацию в пользу мамы пациента и его 4-летнего сына. Кроме того, так как вина врачей установлена в гражданском суде, у ребёнка до 18 лет есть право на получения содержания от больницы - по сути, из бюджета.

При этом, несмотря на выводы московских экспертов, уголовной ответственности за смерть пациента уже никто не понесёт. Срок давности по «делам врачей» зачастую составляет два года. Со смерти Жени Распопова прошло больше двух лет.

Оксана Грибкова
Фото Евгения Распопова предоставлено родными