«Не хотим, чтобы были изгоями». Как воронежцы решаются отдать особенных детей в обычную школу

Больше половины учебных заведений региона работают с системой инклюзивного образования – такие цифры называют чиновники. В этих школах наравне с обычными занимаются дети с ограниченными возможностями здоровья. В регионе действует несколько программ, которые позволяют учебным заведениям закупать необходимое оборудование и брать в штат дополнительных специалистов. Количество учеников коррекционных школ и тех, кто учится в общеобразовательных по особым программам, в этом году сравнялось.

Для троих ребят, которые передвигаются на колясках, танцевальная студия – шанс не только пообщаться со сверстниками, но и добиться первого успеха – единственный в регионе коллектив исполнителей танцев на колясках один за другим выигрывает конкурсы.

– К ним нужно относиться так же как к обычным детям, так же с них спрашивать, не давать им никакие поблажки, чтобы они как раз не чувствовали себя обделёнными, – рассказала тренер Екатерина Смыкова.

Григорий Фетисов только приехал с чемпионата мира. В коллективе он – звезда, танцует 6 лет, уже строит планы на карьеру.

– Танцы – это моя жизнь, мечтаю стать хореографом школьник Григорий Фетисов.

Григорий 11-классник, но в школе бывает разве что во время праздников, когда приглашают. Учитель приходит к нему домой. Таких, как этот молодой человек, в регионе более 4 тыс. Если бы мальчик учился в начальной школе, у него был бы шанс заниматься вместе с обычными детьми по новым образовательным стандартам. Они действуют два года, и распространяются пока только на начальную школу.

– На сегодняшний день, если говорить о том числе детей, которые на инклюзии находятся, то это чуть меньше 2,5 тыс. человек, это дети, которые пошли в этом году в общеобразовательные школы и будут обучаться по новым стандартам, – сообщила заместитель руководителя департамента образования Воронежской области Галина Иванова.

Школ, в которых уже учатся особые дети, в регионе 463, плюс – 1,5 сотни детских садов. В статистику, как правило, идут учебные заведения, в которые поступил один-два ребёнка.

Третьеклассник Лёва всё хочет делать сам без поблажек – мальчик учится в обычной школе на окраине Шилово наравне со всеми. Он был одним из первых особенных детей, которые, поступили в общеобразовательную школу. Сейчас он уже обходится без тьютора. У мальчика расстройство аутистического спектра – у него глубокие энциклопедические знания о динозаврах, но не всегда легко даются предметы школьной программы.

– Дети очень хорошо приняли, сразу начали ему помогать, приготовиться к уроку, выполнить какое-то поручение, раздать тетради, вплоть до того, что после физкультуры помогали застегнуть рубашку. Глядя на детей, на то, как они относятся к нему, я училась, как относиться к таким детям, – рассказала учитель начальных классов Татьяна Колыхалина.

Эта школа – первая, в которой появились ресурсные классы. Особых детей здесь сейчас полтора десятка.

Егор учится запоминать свой распорядок дня – для 13-летнего мальчика это уже победа над собой. Ребёнок попал в ресурсный класс поздно, в более юном возрасте адаптация, говорят специалисты, прошла бы легче и быстрее. В ресурсном классе учатся ребята, которым обычные условия не подходят. Здесь у особых детей здесь на каждого по тьютору, комната психологической разгрузки и отдельная учебная программа. Настолько "продвинутые" школы, в которых работает инклюзивная система, в регионе можно пересчитать по пальцам одной руки.

– Специалистов этих не хватает, сейчас последнее время идёт работа и переговоры с ВГПУ и существуют программы, которые позволяют воспитывать профессионалов. но кадровый дефицит есть, и соответственно, необходимо кому-то проходить профессиональную переподготовку, имея высшее педагогическое образование, специальное образование нужно получить, – пояснила директор «Центра психолого-педагогической и социальной помощи» Ольга Надорезова.

Такую переподготовку за последние пару лет прошли более тысячи специалистов. В ресурсные классы молодых педагогов привлекают зарплатой. Она выше, чем, например, у учителей начальной школы.

Юлия Подопригорина сейчас повышает квалификацию – будет школьным психологом. Она – одна из активисток движения «Аутмама», которое в свое время добилось создания ресурсного класса в гимназии. Устроила в школу дочку, и сама начала работать с особыми детьми.

– Ну, что в коррекционке, всё равно наши дети много считывают информации, можно даже не обучать ребёнка, он всё равно будет смотреть и будет повторять. Ну, и как родитель любой – хотелось ближе к нормотипичной среде. Я знаю, что очень часто наши дети сталкиваются с такой проблемой как буллинг, издевательство или что-то. Здесь ни разу на нас никто не посмотрел ни косо, ничего, – отметила тьютор Юлия Подопригорина.

А Кира Пулинская – девочка с нарушениями работы опорно-двигательного аппарата – одна из первых в городе учениц обычной школы. Первоклассницу пока сопровождает мама. Потом у нее будет ассистент. Мама рассказывает – 1 сентября попала в другой мир, где ее дочь не будет изгоем.

– Даже в больнице говорят: «Что вы хотели, у вас такой ребёнок». И ты чувствуешь, что твой ребёнок какой-то не такой. В этом году, и я в августе очень обрадовалась, когда мы прошли комиссию, пришли в школу. Я ни разу не слышала, что у меня какой-то не такой ребёнок. Наверное, есть вопросы, но это уже проблемы школы, это не были мои проблемы, как будет организован процесс обучения. Она с радостью бежит и к учителю, и к детям она бежит с радостью, в этом плане она очень общительная, рада общению с ровесниками, для нас это очень важно, – призналась мама Киры Пулинской Татьяна Яковлева.

Впрочем, не во всех школах так благополучно. К детскому омбудсмену регулярно обращаются родители детей с ограничениями по здоровью, которых «выживают» из обычных школ. Приходят и родители обычных школьников, требуя исключить особенных детей из класса, а учителя не знают, что с этим делать.

– Не все родители принимают таких детей, они считают, что нахождение ребёнка с ОВЗ в их классе может каким-то образом повлиять на их детей, и получается так, что дети такого ребёнка не воспринимают, они начинают обзывать, конфликтовать, драться. Учителя, которые ранее никогда не работали в системе инклюзивного образования, они не владеют ни методиками, ни приёмами обучения детей такой категории, даже несмотря на то, что они проходили курсы повышения квалификации, – сообщила уполномоченный по правам ребёнка Воронежской области Ирина Попова.

Насколько инклюзивное образование прижилось в Воронежской области и чего до сих пор не хватает, чтобы эта система заработала, так сказать, в полную силу, в интервью рассказала руководитель общественной организации инвалидов и родителей детей-инвалидов «Искра Надежды» Татьяна Поветкина.