Закрытый клуб и разбитая дорога. Как выживает село под Воронежем

В деревенских избах, крестьянских хатах, в песнях, обрядах, обычаях до сих пор сохраняется неиссякаемая поэтичность. В них – вековая мудрость крестьянского уклада жизни, душевность и благородство нашего народа. Помните у поэта? «С этой избою и тучею, с громом, готовым упасть, чувствую самую жгучую, самую смертную связь».   

 Почему, спросите, «смертную»? А поэт понимал: если умрёт деревенька, не выживет и сама Россия.

– В Меловатке живут добродушные, неравнодушные люди, –говорит Татьяна Попова. – Раньше школа была, садик был. Сегодня наших детей возят в Нижнюю Ведугу. Школу закрыли. Садика нет. Молодые уезжают в город. А без молодёжи деревня начинает вымирать.

Вроде бы и техника новая пришла на истосковавшиеся поля, и земля под урожаем задышала, да вот радоваться пока нечему: село не видит перспектив, давно перестало лелеять какие-то надежды. От крестьян давно отреклись ближайшие инвесторы и не хотят считать их своими.

– Земля наша в основном находится у них. Такие урожаи получают – и для села ни копейки. Нам очень больно, до глубины души. Помощь-то должна быть какая-то?

В разбитую дорогу превратился Землянский тракт, по которому день и ночь снуёт тяжёлая сельхозтехника. По просёлку, что связывает Меловатку с трассой и всем остальным миром, можно проехать только при очень хорошей погоде. Поздней осенью, снежной зимой или дождливым летом сюда лучше не соваться.

О том, чтобы машина скорой помощи могла проехать в село – и речи нет. Потому и болит у селян душа. Как говорят сами жители, связь с большой землёй только по деревянным мосткам, которые в половодье обычно уносит вода. На глазах рушатся не только дороги, но и вся социальная структура.

Из экономической целесообразности власти предержащие с поразительным энтузиазмом бросились оптимизировать, а попросту – закрывать сельсовет, школу, детский сад.

Местные жители предлагали открыть в здании школы кадетский корпус, чтобы оставшиеся в округе дети могли там учиться, хранить и передавать по наследству ратные традиции своих предков.

– Учеников у нас – девять человек. Детки приходят на остановку, чтобы уехать в школу в соседнее село. Им приходится сапоги надевать, чтобы войти в автобус. Они не могут подойти и сесть в туфельках, потому что грязь. Выбили яму. А подсыпать щебёнку некому, – рассказала местная жительница Татьяна Попова.

Живя в затянувшейся осаде различных моральных и материальных невзгод, страдают и дети, и старики.

– Мне дорогу надо ,чтобы я в больничку ездила, – говорит Валентина. – В город уеду в семь часов утра и до семи вечера. А больничка меня мучает каждый день. 30 лет страдаю. А уехать не на чем. И жду, может, какой-нибудь Ванька подвезёт. Может, на хвост прицеплюсь. А не прицеплюсь, лучше и не поеду, потому что меня никто не возьмёт, я старая бабушка.

– А клуб? Первым делом, какое собрание, какой праздник, все туда, в клуб, – говорит Валентина Шендрикова. – А что наш клуб? Закрыт. Его никто не хочет знать. Чей это клуб?

До недавнего времени праздники в местном клубе отмечали часто. Собирались всем селом. День Победы – праздник особый. 

Гранитный обелиск в селе открыли к 70-летию Победы. Его делали буквально всем миром. Установили оградку, таблички с именами односельчан, погибших и пропавших без вести.                 

Какой ценой досталась Победа, здесь знают не понаслышке.                

Вот только одно имя – командир танкового взвода Николай Шендриков. Он совершил подвиг в ходе Берлинской наступательной операции и погиб в бою за десять дней до долгожданного Дня Победы. В Воронеже есть улица героя-земляка Шендрикова, а недалеко от неё стоит прославленный Т-34, как символ немеркнущей отваги и героизма советских танкистов.

В 42-м по селу проходила линия фронта. Многим из нынешних старожилов было тогда по 10-12 лет. Их отцы и деды сражались на фронтах Великой Отечественной, но далеко не всем было суждено вернуться домой, в родное село.                        

В Меловатке уже и не осталось живых участников той войны. Недавно ушёл в вековую тишину последний ветеран Великой Отечественной.

Сегодня на всю Меловатку, состоявшую раньше из более чем двухсот дворов, жилых домов наберётся два десятка. Остальные – пустые, не обихоженные.

Дом Шендриковых большой, крыт шифером. Его построили в 20-ю годовщину Победы для родителей геройски погибшего Коли Шендрикова. Пятнадцать лет прошло, как не стало хозяев дома.  Но сохранилась мемориальная доска: «Родителям Героя Советского Союза Шендрикова от комсомольцев Воронежа. Май 1965 года».

 Инициативная группа сельского самоуправления сумела проявить себя в благоустройстве церкви и погоста, прилегающего к ней.

Идеей восстановить сельский храм загорелись жители почтенного возраста. Хлопочут с утра до вечера с лопатами и граблями, наводят порядок. И откуда только силы берутся!

– Первый грант не знали, на что просить. Почему-то определили кладбище, – говорит Татьяна Попова. – Там теперь в основном всё наше село. Там не было ни центральной арки, изгородь вся повалена. И мы решили начать обустраивать эту территорию.

В Меловатке старинный исторический памятник – церковь Святителя Митрофания.

Из областного бюджета получили грант. На средства спонсоров установили главку с позолоченным куполом. И уже любо-дорого посмотреть на святыню. Нет никаких сомнений: храм во имя первого Воронежского епископа Митрофана непременно здесь восстановят!  

– Село было огромное – 12 километров протяженностью, – отмечает местный батюшка отец Владимир Перунов. – Представляете, сколько было людей. И ведь все горели, старались какую-то лепту внести. Я надеюсь, что храм восстановится и возродится жизнь села.

С возрождением храма в родные гнездовья потянулись те, кто когда-то родился и вырос в Меловатке, как, например, Ольга Вендриевская. Три года спустя после возвращения, на её просторном дворе мирно уживается разная живность. Хлева, сараи, приусадебный участок – все сродни крестьянскому хозяйству.

– Родители жили в деревне. Я к ним ездила помогать, – рассказывает Ольга Ведриевская. – Сейчас родителей не стало. Вернулась на родину. В храм ходим. Восстанавливаем старую церковь. Сын приехал ко мне. Муж со мной в отпуске. Люблю землю, работаю на ней.

Таков уж у нашего народа склад характера. Сельские люди чисты душой, в чём-то потаённом, глубинном – бесконечно мудры.

В биографии каждой крестьянки есть нечто схожее, близкое. Все их помыслы и заботы замкнулись на жизни родного села.

– Чем хорошо в деревне? Вода из родника. Яички из гнезда своих кур. Молоко с нашего маленького подсобного хозяйства. Три молочных фермы были в нашем колхозе. Осталась одна.

Остаётся только удивляться, что всё ещё жива и остаётся солидной хозяйственной единицей меловатская молочно-товарная ферма. И живёт она благодаря героическому, самоотверженному труду доярок и скотников.

В селе особенно тревожно с питьевой водой: сырую её употреблять в пищу нельзя. Местные жители бережно охраняют и по мере сил и возможностей обустраивают живительный источник.                                         

– Попробуйте, какая чистая водичка. Натуральная, естественная, – говорят селяне.

Верится, что источник продолжит своё существование, тогда и дети, и внуки тоже будут любоваться этим чудом природы.

Такая она, наша деревня, – не поделённая, встающая с петухами, обходящаяся без проезжих дорог, бредущая на дойку по хлипким жёрдочкам. На такое самопожертвование способна только лишь мать – по отношению к собственным детям. Не простят нам потомки, если мы потеряем мать-деревню с её обрядами, ремёслами, сказками, дошедшими до нас.