Главный архитектор Воронежа - реставратор и коллекционер

Китайская дрель спасает русский самовар от гибели. Из-под слоя времени проступает 19 век - потом медь еще обработают, отшлифуют и на блестящем боку станут хорошо видны медали.

Анатолий Бородецкий: "Посмотрите, какие формы органические, приятные для глаза, смотришь, прямо приятно. Это делали россияне, тогда никто их не делал. Делали долго, кропотливо, нельзя их утрачивать".

За спасение самоваров архитектор принялся года четыре назад. Первый, правда, так и не дочинил, но это талисман. С тех пор, гараж стал мастерской, где каждые выходные он сам себе токарь, слесарь, лудильщик, сборщик и чистильщик. Именно столько рабочих в 19 веке делали один самовар. Еще были наводильщики - те, кто сгибал медный лист в нужную форму. Раньше говорили - фасоны: банка, рюмка, яйцо, шар, ваза, еще бывают желудь и пламя. Только на Тульской фабрике их больше полусотни было. Самому Анатолию Петровичу нравится репка - за особо округлые бока.

Анатолий Бородецкий: "Николаю Второму дарили самоварчики на стакан, маленькие, по старым формам. А самый большой сделан был самовар для Калинина - рюмку - 150 литров".

Он про них все знает: делали больше всего в Туле, а продавали на вес и задорого - 90 рублей за пуд. Чаепитие - непременно стаканов по 10 за присест - стало еще одной русской традицией. Здесь потускневшему и сломанному символу России возвращается не только былой блеск, но и рабочее состояние - хоть сразу на стол.

Анатолий Бородецкий: "Сюда дрова. Они все дровяные. Вот, комфорка, вот, отсюда воздух попадает, там заслоночка стоит, они горят. Для того, чтобы лучше горела, его сапогом".

Самовар раздувать - это так по-русски, но уж очень хлопотно. Поэтому сам мастер хоть и ратует за сохранение традиций, но пользуется чайником. А экспонаты просто радуют глаз и руки - поглаживая их блестящие бока, хорошо думается, говорит архитектор - о малоэтажной застройке и будущих небоскребах.