Почему женщина потеряла в роддоме Воронежа ребёнка и здоровье. Версии пациентки и врача

Жительница Воронежа Екатерина Матюхина в феврале 2016 года в роддоме больницы «Электроника» (БСМП №10) лишилась ребёнка и возможности снова стать мамой. Женщина потеряла 5 литров крови и была на грани жизни и смерти.

После пережитой трагедии Екатерина и её муж Максим полтора года добиваются наказания для врача-гинеколога Сергея Ермолаева. Показания Екатерины об ошибках врача при родах легли в основу уголовного дела, их подтвердили два исследования экспертов Воронежского бюро судмедэкспертизы.

Согласно результатам экспертизы, врач мог бы провести Кате экстренное кесарево сечение, чем спас бы жизнь её дочке и не повредил здоровье роженицы. Но время было упущено. Кроме того, Ермолаев во время родов давил на живот женщины до разрыва матки, сделали выводы специалисты. Сейчас врач затягивает суд, чтобы уйти от наказания, уверены Матюхины.

В свою очередь, защита Сергея Ермолаева заявляет о противоречиях, оставшихся после следствия. Вторая сторона отмечает, что врач не мог предугадать развития событий, в том числе, и в связи с состоянием здоровья женщины.

В ситуации и версиях обеих сторон разбиралась корреспондент «Вести-Воронеж»

Версия следствия: что произошло

Екатерина Матюхина оказалась в роддоме больницы «Электроника» на 38 неделе беременности. Женщина поступила туда со схватками 16 февраля 2016 года в 17:20. Катя рожала у Сергея Ермолаева второго ребёнка. Она полностью доверяла врачу, с которым заранее договорилась и на третьи роды.

Как установили следователи СУ СКР по региону, из-за отсутствия регулярной родовой деятельности врач выбрал «необоснованную тактику ведения родов». Для стимуляции Матюхиной через несколько часов пребывания в роддоме стали делать уколы. Позже специалисты назвали назначенный спазмолитик «недостаточным» для подготовки родов.

Врач осматривал Екатерину Матюхину каждые 1,5-2 часа, контролировал сердцебиение ребёнка. Как выяснили эксперты, проанализировав позже показатели, уже с 1 часа ночи у «плода отмечались признаки гипоксии, а к 3 часам она «достигла тяжёлой степени». Именно тогда врачу следовало провести экстренную операцию. Прими он тогда правильное решение, и девочка осталась бы жива, а её мама не получила то, что юристы называют «тяжкий вред здоровью». Такое поведение коллеги Ермолаева при проведении экспертизы назвали «бездействием».

Время было упущено, а потом, видя состояние плода, Сергей Ермолаев начал с силой давить роженице на живот (применять метод Крестеллера), указано в обвинении. От чего произошёл разрыв матки – при отсутствии кровотока малышка погибла от асфиксии, Екатерина начала умирать от потери крови.

Согласно выводам специалистов, к разрыву «привели каждая из указанных причин – механическое воздействие и ненадлежащее ведение родов». Каждая из них по отдельности является неполной, но в своей совокупности они сформировали полную причину, написали в заключении эксперты.

Последствия пребывания в роддоме для Кати были плачевными. Она не только потеряла желанного ребёнка, но и лишилась возможности стать мамой ещё раз.

Версия пациентки: в дело попало далеко не всё

Екатерина Матюхина пришла в себя в 11 утра 17 февраля 2016 года в реанимации. К ней пустили мужа, и Катя, несмотря на своё состояние, успела рассказать об уколах и таблетках, которые ей делали и давали ночью для стимуляции родов и Ермолаеве, который с силой выдавливал ребёнка. На просьбы «сделать кесарево» и её потери сознания, по словам потерпевший, врач не реагировал.

Матюхины уверены: пока Катя лежала в реанимации, медики для своего спасения успели переписать медицинскую карту.

– То, что написано в карте, даже не близко с тем, что было на самом деле, – уверяет Екатерина Матюхина. – Согласно карте, всё шло замечательно, однако всё было не так с самого начала. Но врач почему-то упрямо не хотел делать кесарево, несмотря на все показания к нему. После рождения ребёнка все вышли в детскую комнату. Я одна была в родовой и теряла сознание, чего нет в медкарте и обвинении.

По словам Матюхиных, врачи и акушерки роддома на следствии давали одни показания, а в суде изменили их в пользу Ермолаева. Делалось это, по их мнению, чтобы ошибки врача не казались настолько явными и вопиющими, как они были на самом деле.

– Для защиты Ермолаева мне такие диагнозы указали, что при них невозможно забеременеть и выносить ребёнка. Мне до последнего говорили, что ребёнок жив и его надо родить, но к тому времени он был мёртв, – считает Екатерина.

Версия врача: у женщины были высокие факторы риска

Интересы врача Сергея Ермолаева в суде представляет адвокат Людмила Суворова из конторы «Баев и партнёры». В беседе с корреспондентом «Вести-Воронеж» защитник сослалась на противоречия в деле, которые остались до сих пор неразрешёнными.

Адвокат пояснила, что показания доктора медицинских наук Ирины Коротких, которые та дала в суде, оказались в пользу её подзащитного. По словам Суворовой, профессор отметила, что у «пациентки были высокие факторы риска» – в том числе замершая беременность в 2014 году и другие неблагоприятные заболевания, которые могли способствовать разрыву.

– В суде эксперт сказала, что в данном случае под механическим воздействием понимается «не только возможность применения метода Крестеллера, но и поворот плода, и применение вакуума-экстрактора». И предположила, что это разрыв был спонтанный, – говорит Людмила Суворова.

Врач и его защита предполагают, что разрыв мог произойти до того, как Екатерину перевели в родовую. Что и стало причиной гипоксии у плода и сильной боли у роженицы.

– Не всё зависит от врача, он не Бог. Врач никогда не будет предпринимать действий, которые подвергнут жизнь пациента опасности. Скорее всего, Ермолаев и второй врач, который также осматривал Екатерину, приняли показания КТГ ребёнка – те самые, на которые указали эксперты, – за допустимое отклонение при схватках в родовой деятельности. Они оба также слушали сердцебиение плода, и оба его услышали, – поясняет Людмила Суворова.

По словам адвоката, Сергей Ермолаев сожалеет, что не принял тогда решение о кесаревом сечении, к которому, на первый взгляд, не было никаких показаний. Врач высшей категории после истории с Екатериной Матюхиной на время следствия и суда был отстранён от операций и приёма родов. Он трудится в консультативном центре. Уже это отстранение, невозможность делать ту работу, которую делал всегда, для потомственного врача-акушера – худшее из наказаний.

– У Ермолаева опыт работы 29 лет. За эти годы он принял у женщин порядка 15 тыс. детей. У него много благодарностей за работу, но главное не они, а желание женщин рожать у Ермолаева, которые просили быть их врачом. Как и сама Екатерина, второму ребёнку которой Ермолаев помог появиться на свет. Он спас жизнь и самой Екатерине, у который был сложный по локализации разрыв матки, в результате которого она потеряла 5 литров крови. Ранее смертность в подобных случаях составляла 80%, но в последние годы благодаря мастерству врачей эти цифры существенно уменьшились. Да, произошло большое несчастье. Но врач совершил чудо, и у двоих детей Екатерины есть мама, а могло бы не быть, – говорит Людмила Суворова.

Суд идёт

Дело Сергея Ермолаева слушается в суде с мая 2017 года. До этого его расследовали в региональном СУ СКР.

Сейчас Матюхины предполагают, что сторона защита намеренно затягивает процесс – до истечения двухлетнего срока давности по делу осталось, по сути, 3,5 месяца. Согласно закону, в случае если врача признают виновным, и к тому времени истечёт срок давности, могут освободить от отбытия наказания по нереабилитирующим обстоятельствам.

Людмила Суворова не согласилась с предположениями Матюхиных о затягивании процесса. По её словам, процесс по делу в мировом суде начался 21 июня, а до этого предварительное следствие шло более года. Защитник пояснила, что, действительно, недавно заседание отложили из-за её больничного, до этого ещё раз она ходатайствовала о переносе заседания для участия в другом процессе. В остальном адвокат уверяет, что и она, и подсудимый являлись на все заседания.

По словам адвоката, в течение всех четырёх месяцев исследовались доказательства обвинения – допросили 36 свидетелей, медиков роддома больницы «Электроника». К исследованиям доказательств стороны защиты перешли лишь 31 октября. Людмила Суворова планирует направить работу защиты на устранение сомнений, которые остались после следствия и показаний свидетелей в суде. При этом у защиты сложилось мнение, что «суд заранее избрал обвинительный уклон при ведении данного процесса».

В свою очередь, Матюхины понимают, что наказание врачу будет минимальным. Как и то, что медика судят только за испорченное здоровье Екатерины. А здоровый ребёнок, который погиб, в понимании российского законодательства – не человек, за его смерть и наказывать вроде как не надо.

Сергея Ермолаева обвиняют в причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей (ч.2 ст. 118 УК РФ). По этой статье врачу грозит ограничение свободы на срок 4 лет, либо лишение свободы на срок до 1 года с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трёх лет или без такового.

– У нас ребёнка убили и Катю чуть не убили. Нам же говорят, Катя в суд пришла, чтобы нажиться. По сравнению с тем, что он сделал – наказания вообще фактически нет, – говорит Максим Матюхин. – Нам было бы принципиально его отстранение от должности. Опасно, что он пойдёт дальше работать с незапятнанной репутацией, принимать роды у женщин. Если всё это сойдёт с рук, то и дальше будет так продолжаться – будут новые жертвы.

Семья устала и вымотана следствием и судом, воспоминаниями о трагедии, которую приходится переживать снова и снова.

– Постоянно приходится отпрашиваться с работы – сначала в Следственный комитет, теперь на заседания суда. Всё так затянулось, что мы уже опасаемся, что приговора может просто не быть. Мы понимаем, что врачу даже условно не дадут, максимум штраф, ведь он не судим, и хорошие характеристика. Поэтому нам важно доказать сам факт того, что он виновен, – признались Матюхины.

Оксана Грибкова
Фото Дарья Крымова