Кровавая история. ФСБ открыло документы о преступлениях венгров в Воронежской области

Накануне Дня Победы региональное Управление ФСБ  рассекретило часть документов, которые касаются преступлений второй венгерской армии на территории Воронежской области в годы войны. Убийства, грабежи, ничем не оправданная жестокость – кровавую историю солдат с берегов Дуная изучил Глеб Стародубцев. 

Дом в селе Ивановка давно пустует. Когда в 1942-м сюда пришли оккупанты, он приглянулся двум венгерским офицерам. Хозяйку с детьми выгнали. А сами стали устраивать допросы и пытки военнопленных и местных жителей. А снаружи, у стены дома, расстреливали. 

– Остались вот эти вот пули, у этой стены были расстреляны наши красноармейцы, – показывает  заведующий музеем «Донской рубеж» в селе Гремячье Юрий Кашкин.

От Острогожска на юге, до окрестностей Воронежа на севере. Здесь стояли части 2-й венгерской армии. Оккупанты с берегов Дуная хуже немцев, так говорили об их зверствах местные жители. Многочисленные тому свидетельства в архивах регионального управления ФСБ.

Из рассекреченных документов УФСБ по Воронежской области:    

«Гражданка Меняйлова Наталья Филипповна, колхозница колхоза «Коммунар» была арестована и расстреляна немецко-мадьярскими палачами за то, что она не дала лестницы мадьярским солдатам».  

«Прорешная Евдокия Максимовна за то, что показала мадьяру кукиш, который сказал ей, что ими взят Сталинград, была расстреляна на месте». 

А это написано девочкой, на глазах у которой венгры убили маму. Около десятка жительниц Лисок вместе с детьми попытались попасть в свои дома, чтобы забрать вещи и продукты. Оттуда их тоже выгнали оккупанты. Всех взрослых расстреляли, а детям потом показывали их трупы.

Из рассекреченных документов УФСБ по Воронежской области: «Подвели нас к яме, где были расстрелянные и моя мать. Мадьярские солдаты закапывали землей и нам сказали, вот, где ваши мамки расстреляны, им капут, и видно было расстрелянных». 

Самое большое преступление по количеству жертв, венгерские военные совершили в селе Новая Мельница под Острогожском.

В 1942-м здесь устроили концлагерь. Советских солдат морили голодом, избивали, гоняли на каторжные работы. Но в какой-то момент этого показалось мало.

В печку лагерного барака заложили взрывчатку и, когда вечером пленных пригнали с работы, печь затопили, она взорвалась, пламя тут же охватило барак, сотни людей сгорели заживо, десятки умерли потом от ожогов, тех, кто пытался спастись от огня, расстреливали, жертвами этого дикого преступления стали 447 советских солдат.

Марии Новиковой скоро 90. А когда в Ивановку пришли венгры, ей было 11. Она отлично помнит, как гнали пленных через село, как убивали по любому поводу.

– Лог там был такой, где расстреливали, нашего дедушку пришли, забрали, поставили его к яру и стали стрелять, и упал в яр, и всё, – с болью вспоминает она.

В музее «Донской рубеж» венгерским оккупантам посвящена отдельная экспозиция. Она постоянно пополняется благодаря рассекреченным документам регионального управления ФСБ.  Приезжают сюда и гости из Венгрии, рассказывает хранитель музея Юрий Кашкин. Особую жестокость соотечественников они объясняют тем, что во второй армии служили не лучшие представители венгерского народа. В том числе и уголовники, которых специально отправляли на фронт, чтобы от них избавиться на родине.  

– Сюда пришёл, у него руки развязаны, хочется что-то урвать, что-то заработать, а как, только путём насилия и других каких-то методов. У нас здесь воевали не просто венгерские, значит, не просто какой-то венгерский народ, не просто какие-то венгерские люди, а это были отбросы, - говорит Юрий Кашкин.

Конец второй венгерской армии был закономерным. Она была полностью уничтожена. Кладбище около села Рудкино – самое большое захоронение венгерских солдат за пределами Венгрии. Лежат тут и те, кто орудовал в селе Ивановка.