Связанные руки, пакет на голове. Как погиб солдат под Воронежем и в чём обвинили офицера

– Помогите! На помощь! – громкий крик быстро разнёсся по полигону. На него к палатке для мытья посуды бежали солдаты и офицеры. Звавший на помощь призывник и другие очевидцы описывали то, что они увидели, примерно одинаково. У входа в палатку спиной к стенке сидел солдат в форме. На голове у него был пакет, плотно обмотанный скотчем вокруг шеи. Скрещенные у запястий руки также оказались связаны скотчем. Парня пытались спасти. Но к тому времени, как его нашли, 19-летний Степан Цымбал был мёртв.

Никто не поверил в то, что Степан так покончил с собой. Прежде всего, родители парня, получившие «груз 200». Особенно их шокировало обезображенное лицо сына. Степан строил планы на жизнь после армии. У него никогда не было склонности к суициду. Полтора года правозащитники организации «Зона права» от имени семьи погибшего солдата боролись за честное расследование смерти Цымбала. Дело об убийстве переросло в другое – о неуставных отношениях. В самоубийстве солдата обвинили офицера.

Во вторник, 10 ноября, в Воронежском гарнизонном военном суде начался процесс над капитаном Дмитрием Прохоровым. Речь идёт о превышении должностных полномочий, которые привели к тяжким последствиям – суициду солдата. Как развивались события, ставшими роковыми для Степана Цымбала – в подробном тексте «Вести Воронеж».

Часть первая. Солдат с обезображенным лицом

Смерть Степана Цымбала, которая случилась 10 февраля 2019 года, предала огласке его семья после похорон. Если бы не родители, вряд ли общество узнало бы о гибели Степана. Родным парня сразу же сказали, что он покончил с собой. Мать и отец не поверили.

– У Стёпы не было половины лица, голова замотана белой тряпкой, глаза залеплены ватой, залиты клеем, заклеены скотчем, остался край носа, разбиты губы. Всё указывало на то, что нашего сына жестоко избили, а чтобы мы не задавали вопросы, сослались на то, что была сделана трепанация, но они просто хотели скрыть насильственную смерть.

Из петиции к высшим чинам вооружённых сил с просьбой расследовать убийство

Цымбала в октябре 2018 года призвали на службу из Краснодарского края, где он родился и вырос. Перед службой юноша отучился в колледже Краснодара, получив профессию повара-кондитера.

Рядового отправили в войсковую часть № 91711, дислоцированную в Богучаре. Но уже в конце ноября Степана с другими солдатами вывезли на учения на полигон «Погоново» в Каширском районе. Парень попал в подразделение поваров, которые жили в палатке на восемь человек. По словам командира взвода, Степан отказывался готовить, поэтому стал истопником. Он заготавливал дрова, топил печь в офицерской столовой и в палатке для сна. Цымбал работал ночью, с 9 до 17 часов ему полагалось время для отдыха.

Родители Степана были за него спокойны. И мать, и отец, которые давно развелись, слышали от юноши, что служба ему нравится.  

– Сын говорил, что армия – это не курорт, но ему очень нравилось служить, появилось много интересов. Отношения со всеми были нормальные. На сослуживцев и офицеров никогда не жаловался. Проблем с деньгами у сына не было. Он даже не просил перечислять деньги на счёт телефона.

Последний раз я разговаривал с сыном 9 февраля 2019 года около 40 минут. В голосе сына не слышал тревоги и переживаний. Обсуждали его обучение после армии, получение в будущем водительского удостоверения.

Из показаний Александра Цымбала, отца солдата

Сослуживцы, которых опрашивали следователи, в один голос назвали Степана Цымбала спокойным, терпеливым, безотказным, но необщительным и замкнутым парнем.

– Цымбал несколько чуждался коллектива, был одинок, поддерживал исключительно служебные отношения, не конфликтовал, не ссорился. Отличительной особенностью Цымбала была готовность выполнить любую просьбу. Со всеми военнослужащими подразделения у Цымбала сложились обычные отношения, не было конфликтов ни с военнослужащими, ни с офицерским составом. Каких-либо жалоб на службу Цымбал никогда не высказывал – говорил, что надо терпеть.

Из показаний сослуживца-призывника

При этом, когда следователи стали разбираться с мобильником Степана, выяснилось, что помимо парня им пользовалось для выхода в Сеть ещё трое военных – рядовой, сержант и офицер-замполит. Последний, как рассказывали солдаты, жалел Цымбала и опекал его. Так капитан подарил Степану нож и новые перчатки, чтобы не мёрзли руки.

Замполит видел, что парень «не создан для армии, при большом росте физически неразвит, туго соображает, не готов к самостоятельной жизни и нуждается в помощи со стороны старших». Один из срочников, давая показания, высказал мнение, что будь офицер на месте – а он накануне уехал в часть, то заступился бы за Степана, разрешил конфликт с другим офицером, и трагедии удалось бы избежать. Самому же Цымбалу справиться с тем, что случилось, оказалось не под силу.

Часть вторая. Пьянство и драка офицеров

Капитан Дмитрий Прохоров, который занимал должность начальника вещевой службы полка, приехал на полигон «Погоново» утром 9 февраля на своей Audi A4. Командование части поручило капитану организовать полевую баню. С утра Прохоров контролировал её установку.

В обед Прохоров зашёл в палатку для отдыха поваров и увидел там двух других капитанов. Заместитель командира батальона по военно-политической работе (замполит, который жалел Степана Цымбала) и исполняющий обязанности начальника продовольственной службы части пили водку. Там же в это время спал после ночного дежурства Цымбал.

Прохоров посидел с сослуживцами, и, когда у них закончилось спиртное, дал живущему в этой палатке срочнику ключи от своей машины. Капитан поручил солдату принести две жестяные банки водки «Нефть». В багажнике Audi A4 Прохоров привёз с собой пять ящиков водки. Угостив сослуживцев, которые в обед были уже изрядно пьяны, капитан уехал по делам в Воронеж.

На полигон Прохоров вернулся около шести вечера. Замполит к тому времени уехал в Богучар. Капитан сел пить водку с начальником продовольственной службы на кровати командира взвода. Офицеров нисколько не смущали солдаты, которые приходили спать в свою палатку. Степан Цымбал в это время, как и положено, поддерживал в ней тепло. Когда спиртное закончилось, Прохоров дал солдату ключи от Audi и потребовал принести из багажника две банки водки. Цымбал «приказ» выполнил.

– В процессе распития Прохоров стал предъявлять Г-ву. претензии. Г-в не хотел конфликта и успокаивал Прохорова. Между тем, последний стал избивать Г-ва по голове и телу. Мы разняли офицеров. Это происходило несколько раз, Прохоров не мог успокоиться. В результате конфликта Г-в был вынужден уйти из палатки и спать в другом подразделении. Прохоров несколько раз выбегал из палатки и искал Г-ва. При этом Прохоров был просто взбешён и готов «убить» Г-ва, если бы нашёл. Весь конфликт между офицерами произвёл на меня гнетущее впечатление, также к этому могли отнестись и другие солдаты. Прохоров перед уходом из палатки под утро дал номер телефона Цымбалу и приказал позвонить и доложить о появлении в палатке Г-ва. При этом Прохоров всем своим видом показывал, что снова хочет начать драку и избить Г-ва.

Из показаний комвзвода

Часть третья. Гнев капитана и страх призывника

Утром 10 февраля начальник продовольственной службы с разрешения своего командира уехал с полигона, чтобы избежать продолжения конфликта с Прохоровым. Едва протрезвевший офицер начал похмеляться пивом. Вместе с контрактником, живущим в палатке поваров, он съездил в Воронеж за проводами для освещения палатки. В дороге Прохоров несколько раз покупал пиво и пил его в машине. Помня ночную драку, военные, которые в большинстве своём были ниже по званию, старались не раздражать Прохорова. Но случилось то, что вызвало гнев офицера.

– Прохоров забежал в палатку и подошел к нарам, где на левом боку, без одежды в нательном флисовом белье спал Цымбал. Прохоров оперся своей левой рукой о нары, где спал Цымбал, продвинулся вглубь корпусом своего тела и нанес Цымбалу кулаком правой руки четыре удара в область поясницы… Судя по амплитуде, удары были сильные. Прохоров сказал Цымбалу быстро собрать в палатке весь личный состав. Цымбал был так напуган, что надел тапки и побежал в одном нательном белье собирать личный состав поваров.

Из показаний жившего в палатке поваров контрактника

Опознав второго срочника, который днём приносил офицерам водку, Прохоров потребовал от них с Цымбалом вернуть два исчезнувших ящика. Он был уверен, что спиртное украл один из этих солдат. Капитан ругался матом и пригрозил срочникам: если водка не появится к 22 часам, им будет ….. (аналог слова плохо).

Цымбал оделся и стал бегать по полигону и спрашивать у военных, не знает ли кто-то из них про водку Прохорова. Многие из офицеров и солдат видели расстроенного и растрёпанного Степана. По словам очевидцев, парень выглядел испуганным и заплаканным.

– Не переживай. Если водка не найдётся, отдадим за неё деньги, – успокаивал Степана командир взвода. 

Степан спросил у офицера Прохорова, сколько стоит водка. Он ответил, что за один ящик заплатил 4 тыс. рублей. Цымбал пообещал, что отдаст деньги за пропавший алкоголь. Но Прохоров сказал, что деньги ему не нужны – мол, ищи водку.

Примерно в 18:30 последние из тех, кто мог защитить Степана Цымбала – комвзвода и живущий в палатке поваров контрактник, уехали с «Погоново». Солдат понимал, что найти водку Прохорова надежды нет. При этом ему придётся ночевать в одной палатке с разъярённым капитаном, от которого после побоев сбежал другой офицер. У обычного рядового такой возможности не было.

Часть четвёртая. Спасти рядового

В 19 часов на «Погоново» проводили общее построение и перекличку. Незадолго до этого в палатке для мойки посуды и умывальника были двое призывников – ответственные за нагрев воды. По их свидетельствам, туда дважды заглядывал какой-то военный и светил фонариком от мобильника. Но, заметив, что в палатке кто-то есть, уходил. Срочники не могли разглядеть военного из-за отсутствия освещения.

После построения один из этих парней вернулся в 19:20 в «котломойню» растапливать снег и греть воду. Там он увидел человека с пакетом на голове и связанными руками. От жуткой картины солдату стало плохо. Он выбежал и позвал на помощь.

Другие военные прибежали в палатку уже через пару минут. Они разорвали пакет на голове. Первый же офицер, который оказался в палатке, стал срывать его с шеи парня. В итоге срезал скотч ножом и стал делать искусственное дыхание.

– Внутри палатки находилось множество людей – офицеров, прапорщиков, контрактников. На полу в «котломойне» лежал военный без признаков жизни… я решил сделать укол адреналина под язык. Сделал и приступил к искусственной вентиляции лёгких и непрямому массажу сердца. Через 20 минут повторно проверил наличие пульса, биения сердца и реакцию зрачков на свет. Признаков жизни не обнаружил и принял решение прекратить реанимацию, так как военнослужащий был мёртв.

Из показаний фельдшера, реанимировавшего Цымбала

В то время, когда погиб Степан Цымбал, капитан Прохоров пил водку с начальником продовольственной службы. Почти все сослуживцы также были на виду друг у друга из-за построения и переклички. Именно такая картина складывается из показаний десятков очевидцев.

Часть пятая. Экспертизы и версия следствия

В деле о расследовании убийства или доведения до самоубийства Степана Цымбала было два ключевых вопроса: какие причины у парня для суицида? Мог ли солдат убить себя сам? На оба эксперты ответили положительно.

Чтобы установить, может ли человек задушить себя пакетом, сотрудники СКР провели следственный эксперимент. Его оценивал эксперт, который сделал вывод, что «установлена возможность создания условий для реализации механизма смерти от асфиксии в замкнутом пространстве в результате действий самого пострадавшего». Специалист констатировал, что Цымбал до потери сознания мог снять пакет с головы или разорвать его. Но делать этого не стал.

В свою очередь психиатры сделали выводы, что Степан Цымбал «не был создан для службы в армии». Они отметили, что парень был добросовестным, ответственным и исполнительным, но из-за незрелости и недостатка опыта не знал, как действовать в сложных ситуациях.  Для него были характерны невысокая самооценка и уровень притязаний, невысокая устойчивость к стрессу, стеснительность, неконфликтность, неспособность к жёсткому противостоянию, сделали выводы эксперты. Ресурсы юноши для преодоления проблем были крайне ограничены.

–  Действия Прохорова явились для Цымбала внешним фактором, фрустрирующим обстоятельством, приведшим Цымбала к повышенному эмоциональному напряжению, возникновению у него страха и повышенной тревоги. На этом фоне у Цымбала развивалось накопление эмоционального напряжения с острой фиксацией на возникших проблемах, со страхом о своем будущем, с переживаниями собственного бессилия, обиды, безвыходности положения. Наряду с этим, другим – внутренним – фактором возникновения состояния, предрасполагавшего к совершению суицида, было отсутствие у Цымбала личностных ресурсов для совладания с ситуацией, которую он воспринимал как безвыходную. Дальнейшее поведение Цымбала определялось личностной переработкой конкретной ситуации с последующими принятием и реализацией суицидального решения.

Из заключения комиссии экспертов

Так из расследования убийства солдата выросло другое дело – о неуставных отношениях. Дмитрия Прохорова обвинили в превышении должностных полномочий с применением насилия и причинением тяжких последствий (п. «а», «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ). Последствием поведения капитана стал суицид призывника. На следствии уже бывший военный не отрицал, что имеет косвенное отношение к гибели Цымбала, так как угрожал ему из-за пропажи водки. Но смерти парню офицер не желал.

Во время следствия объяснили, у погибшего Цымбала было сильно обезображено лицо. Все, кто пытался спасти Степана, в один голос утверждают, что никаких травм на лице у него не было. Если не считать ссадину на лбу, которая, по слова комвзвода появилась, когда парень вставал с постели и ударился головой о нары. Они уверены, что травмы, которые привели в ужас родных Степана, появились после его смерти.  Эту версию подтвердили и судмедэксперты, исследовавшие тело. 

– На момент оказания Цымбалу медицинской помощи других повреждений, кроме ссадины на голове, у трупа не было. Все остальные повреждения были причинены посмертно крысами, за то время, когда труп находился в котломойне до прибытия следственной группы. Я увидел эти повреждения, когда труп грузили в санитарный автомобиль для перевозки в морг.   

 Из показаний фельдшера, реанимировавшего Цымбала

Если верить в версию следствия, то со Степаном Цымбалом произошло вот что. Он дождался, пока двое рядовых уйдут из палатки для мытья посуды на построение.

– Зная, что в течение 20–30 минут в палатку никто не придёт, действуя с целью лишения себя жизни, он сел на пол, надел себе на голову подысканный им полимерный пакет, который обмотал вокруг шеи скотчем, чем прекратил доступ воздуха. После чего вытянул перед собой руки и перевязал в районе кистей скотчем.

Из материалов следствия