«Привыкли как к старому дивану». Эксперты поспорили о будущем воронежского оперного театра

Снести театр оперы и балета и построить на его месте новый. Решить таким образом проблему обветшания здания и дефицита площадей для труппы порекомендовали члены общественного совета региональным властям. При этом общественники уточнили, что новое здание должно унаследовать классические формы сталинского ампира. Новость о том, что члены общественного совета выступили за снос здания театра оперы и балета, вызвала протест краеведов и жителей Воронежа. Решение общественников краевед Павел Попов назвал «позором для Воронежа», а петицию с призывом спасти здание уже подписали 4 тыс. человек.

О необходимости реконструкции театра заговорили в 2013 году. В 2016 году эксперты оценили состояние здания и выявили частичную утрату сооружением инженерных свойств. Кроме того, эксперты отмечали, что театр нуждается во второй сцене, а труппе и персоналу театра не хватает служебных и репетиционных помещений. Стоимость реконструкции оценили в 1-1,5 млрд рублей. Её планировалось начать уже в 2018 году.

На форуме «Зодчество VRN» в 2016 году воронежские архитекторы представили разные реконструкции театра, в том числе за счёт возведения пристройки в Пушкинском сквере. А немецкий архитектор Йорг Кюммель предложил увеличить воронежский оперный театр, создав  репетиционные здания под площадью Ленина и накрыв их накрыть стеклянной крышей.

Пока региональные власти не определились, что делать с театром – реконструировать, снести и построить на его месте новое здание или возвести новый оперный в другом месте.

Действительно ли здание театра отслужило свой век и безнадежно устарело, как впишется в архитектурный ансамбль площади Ленина новый театр и есть ли другие способы решить накопившиеся проблемы, «Вести Воронеж» спросили у экспертов.

Михаил Степучёв, исполнительный директор проектной мастерской «АрхПроект», автор интерьеров Камерного театра:

– Здание театра великолепно, прекрасный архитектурный проект, и абсолютно на своём месте в ансамбле площади Ленина. Но при этом оно, безусловно, нуждается в реконструкции. Недостроенное здание театра простояло бесхозным всю войну и потом ещё до середины 50-х годов, фундамент деформировался и это до сих пор даёт о себе знать в виде перекоса крыши и портала сцены, просадки пола. Проседает и выходящая на Театральный проезд южная стена театра, взорванная в годы войны и впоследствии восстановленная. Остановить деформацию косметическими средствами уже не удастся, нужно усилить фундамент, стены и перекрытия. При этом проблему дефицита площадей, необходимых для труппы и персонала театра, можно решить за счёт создания подземных пространств под зданием самого театра и прилегающего к нему сквера.

Уверен, что здание нужно разобрать, заменить деформированные и изношенные фрагменты и собрать заново, максимально сохранив его архитектурный облик. Это не будет совершенно то же здание, но для обывателя оно будет мало отличаться от исходного. Так воссоздали несколько лет назад здание гостиницы «Москва» в столице и Манеж после пожара, создав под ним уникальное выставочное пространства. А Большой театра за его историю перестраивали раз восемь. Думаю, нужно перестроить и воронежский оперный театр. Реконструкция обойдется в ту же сумму, что и строительство нового здания – примерно в 2,5 млрд рублей, но позволит сохранить дух времени.

Станислав Гилёв, профессор, члена Союза архитекторов РФ:

– Такое здание сносить нельзя. Да, театр строили по типовому проекту. Но талантливые архитекторы Руднев и Троицкий, восстанавливая Воронеж после войны, не стали отказываться от него, а сохранили в том виде, в котором его спроектировали изначально. Воронеж – вообще город сталинского ампира. После войны уцелело всего 10% жилфонда и восстанавливали его в едином стиле. Сохранить театр – значит сохранить преемственность поколений и уважение к поколению замечательных архитекторов.

Снести старое и здание и построить аналогичный театр – невозможно. Если увеличить площадь зала и технических помещений, придётся увеличивать и сам театр. Хорошо ли впишется в ансамбль площади новое здание? Не уверен. Да и строить его будут при нынешнем финансировании лет десять.

Если труппе не хватает площадей здания, можно использовать как  основную или дополнительную сцену Воронежский концертный зал. А для концертного зала построить новое здание – скажем, на набережной. У Мариинки, например, три сцены, можно этот подход использовать и в Воронеже.

Роман Пупавцев, архитектор, автор проектов Зелёного театра и реконструкции Советской площади:

– Принимая решение о будущем театра оперы и балета, нужно исходить из того, что мы хотим получить в итоге. Всерьез ни один из вариантов пока не анализировали, а прежде чем лечить, нужно поставить диагноз.

Есть несколько сценариев будущего для оперного театра. Если мы хотим сохранить имеющееся здание, то при реконструкции в нём придётся сократить число мест – это требуют новые нормы. В зале, который не вмещает тысячу человек, не будет выступать ни одна серьезная труппа. Значит, хороших постановок мы там не увидим. И оперный окончательно превратится в провинциальный театр. А туда и так уже стыдно приглашать гостей. Но к существующему зданию горожане привыкли как к своему старому дивану, который жалко выбрасывать.

Можно попробовать решить проблему дефицита площадей за счет пристроек – но они будут очень странно смотреться. Если уйдём под землю, не сможем создать там необходимое количество помещений с естественным освещением.

Ещё можно поменять функцию этого здания, а новый оперный театр построить в другом месте. Но проблема в том, что в центре города таких мест нет.

Нужен, вероятно, новый театр на старом месте, похожий на существующее здание, но с новой начинкой и более масштабный. Делать что-то новое в сложившему архитектурном окружении очень опасно. Эффект Бильбао, где  филиал Музея Гуггенхайма преобразовал целый город, в Воронеже невозможен.

Ольга Рудева, краевед, председатель Общественного совета при региональном департаменте архитектуры и градостроительства:

– Общественных зданий, построенных в послевоенное время в традициях сталинского ампира, у нас не прибавится никогда. Ценно всё, планировка, интерьеры, люстры. С другой стороны, фундамент и стены здания возвели перед войной, много лет оно простояло без крыши. О степени аварийности судить не могу, это дело специалистов. Считаю, что к аварийности может привести только бесхозяйственность и нежелание поддерживать здание в «здоровом» состоянии. Живу в доме-ровеснике и хорошо понимаю, что если лет шестьдесят в нашей квартире не делать ремонт, то состояние будет не просто аварийным, а невозможным для проживания.

Аркадий Гершман, урбанист

– Снос кажется самым простым с точки зрения строителей. Но архитектура – это то, что обеспечивает связь поколений и разнообразие городской среды. Мировые тренды сейчас в том, чтобы в районах массовой застройки сохранять все здания старше 20 лет, потому что в них история места, разнообразие городской среды и уникальность локаций. Да, их можно при этом переустраивать изнутри, приспосабливать под новые цели, но сносить – нельзя. И если общественный совет при департамента культуры рекомендует снести театр с более чем полувековой историей, то нужно подумать о составе такого совета и о том, в чьих интересах он принимает решения. В Воронеже катастрофическая ситуация с архитектурой. Если построят на месте театра что-нибудь новое, то что-нибудь ужасное, как у вас умеют делать. Но если все-таки строить что-то новое, то только по итогам архитектурного конкурса, нужно прокачивать навыки архитекторов и чиновников видеть и создавать хорошее и дать возможность горожанам поучаствовать в принятии решения.